Планета гаджетов / технологий
Принято считать, что ракетостроение — одна из самых романтичных отраслей промышленности. Однако, в годы войны, в немецком ракетостроении был задействован труд не только инженеров-романтиков, но и десятков тысяч узников концлагерей. Они трудились и в штольнях завода в Миттельверке на производстве реактивной техники (было изготовлено 5 946 баллистических ракет Фау-2, которую можно считать “прабабушкой” легендарной Р-7), и в ракетном центре Пенемюнде.
Многие заключенные, не желая мириться со своей участью, саботировали работу и организовывали побег. О самом уникальном случае побега из “колыбели мирового ракетостроения”, организованного группой Девятаева, хочется рассказать сегодня. Если кратко — 10 узников лагеря при полигоне Пенемюнде 8 февраля 1945 года угнали немецкий бомбардировщик He-111 и перелетели на нем через линию фронта. Подробности данного подвига представлены ниже.
Начиная с 1937 года, ракетным исследовательским центром Пенемюнде, расположенном на о. Узедом в Балтийском море, велась напряженная работа по разработке и испытаниям ракетного вооружения, в частности, первой в мире серийной баллистической ракеты Фау-2 (главный конструктор — Вернер фон Браун). О масштабах работ говорит численность персонала центра: в 1943 году она превысила 15 000 человек.
Слева представлена схема научно-исследовательского ракетного центра в Пенемюнде в годы войны, где 1 — стартовые позиции ракет; 4 — аэродром; 5 — электростанция (ныне — Историко-технический музей); 6 — аэродинамическая лаборатория, рядом с ней располагался концлагерь «Карлсхаген»; 9 — испытательные стенды Фау-2; 10 — ракетостроительный завод; 11 — жилой городок. Справа — снимок Google Maps той же части острова в наши дни. Невооруженным взглядом заметны контуры бывшего испытательного стенда Фау-2.
Слева представлен снимок Google Maps Историко-технического музея Пенемюнде в наши дни, где 1 — самолет-снаряд Фау-1, 2 — копия первой ракеты Фау-2, 3 — памятный камень бежавшим узникам из группы Девятаева. Справа фото памятного камня крупным планом, на котором перечислены все участники побега.
Несмотря на серьезнейшие разрушения и гибель сотен специалистов после авиаудара 17 августа 1943 года (участвовало 597 тяжелых бомбардировщиков британских ВВС), и последующие авианалеты, интенсивные работы в Пенемюнде велись почти до самого конца войны. Последняя ракета Фау-2 стартовала с полигона 19 февраля 1945 года, всего с острова было осуществлено 264 запуска А-4. Также велась ускоренная разработка зенитных ракет “Вассерфаль”, “Шметтерлинг” и пр., существенно опередивших свое время. Борис Черток в книге “Ракеты и люди” вспоминал, что здания полигона в июне 1945 года находились в удовлетворительном состоянии и, по большей части, полигон Пенемюнде мог бы функционировать, если бы оборудование не было эвакуировано/уничтожено немецкими специалистами.
Также о налетах союзников напоминает корпус британского бомбардировщика на дне озера Кёльпиен, расположенного рядом с аэродромом о.Узедом. Ссылка на его расположение на карте.
В концлагере «Карлсхаген» при ракетном центре Пенемюнде, начиная с 1943 года работали тысячи заключенных, в том числе, они обезвреживали неразорвавшиеся бомбы, а также устраняли последствия бомбежек. Нечеловеческие условия содержания и труда узников этого лагеря подробно описаны в воспоминаниях самого Михаила Девятаева “Побег из ада” и еще одного организатора побега — Ивана Кривоногова “Родина зовет. Записки офицера советской армии”. В данных книгах также представлены события боевого пути плененных советских офицеров, некоторые из которых я привожу ниже:
Михаил Петрович свой первый боевой вылет совершил утром 22 июня 1941 года. Имея за плечами 9 воздушных побед, тяжелейшее ранение в воздухе, долгую реабилитацию, после которой — запрет на управление истребителями, два года полетов в санитарной авиации за штурвалом По-2, Девятаев, при помощи своего бывшего командира В. И. Боброва, попадает в 9-ю истребительную авиадивизию под командованием Александра Покрышкина. Истребительная авиадивизия Покрышкина была одной из лучших в Красной Армии, а встречи с самим талантливым комдивом немецкие летчики опасались, передавая в эфир открытым текстом: «Achtung! Pokryshkin ist in der Luft!» («Внимание! Покрышкин в воздухе!»).
Впоследствии, Покрышкин высоко оценил подвиг Михаила Петровича (текст представлен в воспоминаниях Девятаева):
По обстоятельствам боевой жизни на войне можно оказаться в плену, но не стать пленником…
К тому же, в воспоминаниях А. И. Покрышкина “Познать себя в бою”, представлено подробное описание подвига. Также примечательно, что на интервью 1985 года лётчики дивизии Покрышкина и сам её командир засчитали угнанный самолет Михаилу Девятаеву в счет сбитых.
13 июля 1944 года, в ходе воздушного боя с превосходящими силами противника, истребитель Bell P-39 Airacobra под управлением Девятаева был сбит над вражеской территорией. Очнулся летчик уже в землянке, будучи захваченным в плен.
После безрезультатных допросов, оказавшись сначала в Лодзинском, а затем, в Кляйнкенигсбергском лагере, с простреленным плечом, вывихнутым коленом обгоревшими руками и лицом, летчик начинает планировать побег. Михаил Петрович находит единомышленников и первой попыткой становится рытье подкопа из барака за лагерное ограждение. О почти завершенном туннеле узнает охрана лагеря и участников побега отправляют в концлагерь «Заксенхаузен». В застенках лагеря Девятаеву спасает жизнь заключенный, работавший парикмахером. Он подменил карточку летчика, обвиненного в попытке побега и саботаже (за это полагалась смертная казнь), на карточку погибшего ранее узника по фамилии Никитенко, а также заменил нашивную бирку с индивидуальным номером заключенного. Товарищи из подпольного сопротивления поспособствовали, чтобы Девятаева, желающего осуществить побег, отправили в лагерь на о.Узедом, который располагался вблизи аэродрома.
Иван Павлович начал войну в звании лейтенанта командиром гарнизона приграничного дота вблизи г. Леско. Гарнизон держал оборону в течение 13 дней, пока немецкие части не окружили дот превосходящими силами и не осуществили несколько подрывов казематов и крыши дота. После чего, раненый Кривоногов (у него сильно обгорела голова) и три его товарища смогли с боем вырваться из разрушенного дота. Примкнув к группе военных, при попытке раздобыть продовольствие, лейтенант попадает в плен 6 июля 1941 года. В первые дни военнопленные прятали Кривоногова от немцев, которые по характеру ожогов на голове приняли его за танкиста и пытались его разыскать. Далее он был отправлен в лагерь в Лотарингии на юге Франции, откуда, за попытку побега и убийство надзирателя, этапирован в несколько тюрем и концлагерей. В конце 1943 года Кривоногов попадает на о. Узедом, где начинает организацию нового побега.
В октябре 1944 года, после прибытия на о.Узедом Михаила Девятаева, был сформирован костяк группы, в который вошли сам Девятаев, Кривоногов, Соколов, Немченко и Кутергин. Группа отказалась от старого плана побега на материк при помощи лодки и окончательно сфокусировалась на захвате самолета на аэродроме.
Непосредственно для угона самолета узникам пришлось решить ряд проблем:
Я начал внимательно присматриваться к немецким машинам, используя малейшую возможность для ознакомления с ними. <…> Стал изучать детали разбитых самолетов, хотя без риска быть застреленным их невозможно было взять. Часто нам поручали убирать обломки самолетов. Во время этой работы я выдирал с приборной доски разные таблички, прятал их в карманы, в котелок, а вернувшись в барак, старался разобраться, что к чему, изучал назначение приборов.
<…> В один из январских дней нас заставили разгребать снег у самолетов, маскировать их. Мне прямо-таки повезло: я очищал крыло самолёта от снега и вблизи наблюдал, как экипаж привычными движениями расчехлял моторы, подключал аккумуляторную тележку к бортовой сети, как открывались дверцы кабины. А когда заревели моторы, мне захотелось посмотреть хоть одним глазом на действия летчика, который запускал для подогрева моторы. Приподнявшись на крыло, я увидел, как он обращается с арматурой кабины, что делает во время запуска самолета. А летчик, видимо, желая похвастаться своим мастерством, то включал, то выключал моторы…
“… в это время у фашистов ослабевает бдительность, и они оставляют свои рабочие места. Мы заметили, что, если немец забил наполовину гвоздь, а в это время ударил звонок на обед, он бросает работу и уходит. Пообедает, а потом добьет этот гвоздь до конца.”
Успешно подобраться к самолету удалось только с третьего раза. Предыдущие попытки не увенчались успехом из-за занесенного снегом шасси (бомбардировщик Дорнье-217) и из-за заглушенных экипажем двигателей (бомбардировщик Хейнкель 111, на тот момент Девятаев еще не знал алгоритма пуска двигателей и хотел захватить самолет с работающими моторами). В обоих случаях возле самолета находился экипаж и аэродромная команда, что также снижало шансы на незаметный захват бомбардировщика.
Выбор Михаила Девятаева пал на только что заправленный бомбардировщик Heinkel He 111. Как выяснилось позднее, он был оснащен радиоаппаратурой для испытания ракет.
Далее, согласно плану, с самолета был снят маскирующий чехол, шасси освобождены от подпирающих колодок, а узники расположились внутри фюзеляжа. Несмотря на смертельную опасность, выруливание на взлетную полосу самолет начал только после прогрева моторов (привет некоторым современным автопроизводителям, которые утверждают, что прогрев мотора с технической точки зрения не требуется).
“… я с неимоверной силой нажал ногой на левую педаль тормоза и увеличил обороты правому мотору. Словно в смерче, самолет приобрел бешеное вращательное движение левого разворота с правым креном, у самого обрывистого берега моря сделал такой разворот, что консольная часть правой плоскости вспахала землю, а левое колесо шасси поднялось вверх.”
После разворота, самолет возвращается на исходную позицию для второй попытки. Все эти действия привлекли внимание аэродромного персонала и немцы начали бежать к самолету.
Ослабленному пленному летчику, весившему тогда менее 40 килограммов, не удалось в одиночку совладать со штурвалом при второй попытке взлета. Для отрыва от полосы потребовалось усилие трех человек. Наконец, после четырех ударов шасси о цементную дорожку, самолет взлетел и начал набирать высоту.
После взлета Девятаев и его товарищи столкнулись со следующими трудностями:
Красной линией отмечено колесо управления триммером руля высоты, который предназначен для снятия балансировочных усилий со штурвала самолета. Фото кабины бомбардировщика He-111 с подобного ракурса найти не удалось, представлено изображение из игровой реальности
Офицеры (Девятаев, Кривоногов, Емец) были отправлены контразведкой на подтверждение своих воинских званий, и в боевых действиях участия не принимали. Остальные семеро участников побега, после оперативной проверки, были зачислены в состав роты 777-го стрелкового полка, и все, кроме Федора Адамова, погибли на фронте в 1945 г.
Михаил Девятаев оперативно передал командованию 61-ой армии сведения о точном местоположении ракетной техники в Пенемюнде. Трудно сказать, как эта информация и последующие за её получением бомбардировки повлияли на сворачивание ракетной программы на о.Узедом, поскольку, по воспоминаниям соратника Фон Брауна Дитера Хуцеля, решение о эвакуации с острова было принято еще 3 февраля. Так или иначе, эвакуация с полигона Пенемюнде началась 17 февраля 1945 года.
Для завершения проверки Девятаев был переведен в «Спецлагерь №7» НКВД, расположенный на территории бывшего концлагеря “Заксенхаузен”. В сентябре 1945 года Девятаева вызывает полковник Сергеев для консультаций при осмотре полигона Пенемюнде. Осмотр занял несколько дней. Только через много лет Девятаев узнал настоящую фамилию полковника — им оказался генеральный конструктор С. П. Королёв.
В конце 1945 Девятаев был демобилизован, однако, всесоюзное признание подвига группы Девятаева состоялось только через 12 лет, в 1957 году. 15 августа 1957 года Михаил Девятаев был награжден заслуженной звездой Героя Советского Союза.
В одном из последних своих интервью Михаил Девятаев рассказал, почему он считает инициатором присвоения ему звания Героя Сергея Павловича Королёва:
Летом 2002 года Михаил Девятаев побывал на о.Узедом и встретился с Гюнтером Хобомом, пилотом истребителя, отправленного на перехват украденного бомбардировщика.
Вместо P. S. Значение побега группы Девятаева трудно переоценить, это и освобождение людей от тяжелейших условий плена, и угон самолета с уникальной аппаратурой, аналогов которой в СССР не было, и наказание разъяренным Герингом лагерного и полигонного начальства. Но самое главное — это один из ярчайших примеров достижения поставленной цели, мужества, профессионализма и торжества силы духа над, казалось бы, непреодолимыми обстоятельствами.
Всех с Днём Победы!
Список источников: